По штату Невада мы гнали коней,
И упряжь скрипела узлами ремней.
Мы мчались всю ночь, забывая про сон.
Нам бил по бедру верный "Смитт и Вессон".
В субботу мы взяли почтовый вагон,
И в сумках седельных лежал миллион.
И знал из нас каждый, что выбора нет -
Цена нашей жизни сто тысяч монет.
И вот нас настиг уже пятый рассвет.
Измотаны кони, и сил больше нет.
Но вдруг за холмом нам открылась река
И белое ранчо под сенью леска.
Тут Генри, что был всех главней среди нас,
Сказал:"В доме Кэт отдохнем мы сейчас.
В Неваде прекраснее девушки нет,
Ее я люблю с восемнадцати лет."
Кэт вышла навстречу нежна, словно май.
"Кэт,- крикнул ей Генри,- гостей принимай!"
Но Кэт отвечала:"Любимый, прости!
В свой дом я не дам эти деньги внести.
Коль хочешь со мною, любимый, ты быть,
Ты должен о жизни преступной забыть.
До полночи время тебе я даю,
Чтоб судьбы решил ты свою и мою."
Мы лагерь разбили в долине реки.
Наш Генри зубами скрипел от тоски.
Он с нами делить отказался обед
И в полночь отправился к домику Кэт.
Откинула Кэт на воротах засов.
Любимый явился в двенадцать часов.
И грянул вопрос, словно выстрел в упор:
"Скажи мне, о, Генри, каков приговор?"
Наш друг не вернулся к костру в эту ночь.
Мы гнали дурные предчувствия прочь.
Но утром, чуть только забрезжил восход,
Без Генри отряд наш продолжил поход.
Прошло много лет с той далекой поры.
Кто молоды были - те нынче стары.
Ведь только любовь не стареет, друзья!
Невада, Невада, Невада моя!